Яцек Качмарски: «Облава»
Я тут искал тексты Марыли Родович. Ссылочка за ссылочкой – на YouTube дошел до «Коней привередливых» в ее переводе. Нахлынуло…
В 1981 г. я проработал несколько месяцев при комитете комсомола КПИ куратором по связям с землячеством польских студентов. Это была неофициальная, практически шефская должность, без всяких полномочий. От меня, возможно, и ожидался интенсивный стук, но я делал исключительно обзоры польской прессы, преимущественно молодежной, на тему развития ситуации в молодежных политических организациях.
В тогдащних польских газетах и радиопередачах часто мелькало имя Яцека Качмарского – ужасно популярного молодежного барда, выступавшего с клубными концертами в разных концах Польши. Одну из его песен, «Стены» («Mury»), бурно развивавшаяся «Солидарность» сделала, по иронии судьбы и к немалому удивлению автора, едва ли не своим гимном. Место же самого Я. Качмарского в тогдашнем культурно-историческом польском контексте польская «Википедия» выразила так: «Личность, повсеместно ассоциирующаяся с идеалами первой «Солидарности», а также с военным положением – периодом, когда его лирика, распространяемая неофициальными изданиями, идентифицировалась как голос антикоммунистической оппозиции. В общественном мнении сохранился образ Качмарского, как барда с гитарой, поющего зонги протеста, хотя его творчество выходило далеко за этот стереотип.»
( Collapse )Помню, осенью 1980 г. «Радио Варшавы» не раз передавало какую-то сложную песню, в которой несколько строф невероятно напоминали высококлассный перевод «Баньки по-черному» – это и была, как я потом выяснил, врезка «Баньки по-черному» в «Эпитафию Владимиру Высоцкому»; эти фрагменты слышны здесь, например, с 2:45 по 3:55 и с 7:15 по 9:10 мин.:
;Это был конец 80-го года, и свежую, еще больную дыру, оставшуюся от В. Высоцкого, не могли заполнить ни признанные, ни начинающие исполнители. Я даже записался в Киевский КСП и несколько месяцев ходил на их собрания – это было мило, временами очень качественно – но энергетика образов явно не дотягивала…
С живым Я. Качмарски я столкнулся лишь раз в жизни. Дело было, по-моему, под Майские 1981 г. – в Киев он приехал по не помню уже какому поводу, и студенты-поляки КПИ пригласили его выступить в своем культурном «клубе» «Na kanapach». Позвали и меня.
Качмарский пел очень электрически. Слушатели были довольны, но темы для меня были какими-то уж больно далекими, и общий культурный контекст меня не особенно волновал… Но где-то в середине концерта Яцек спел песню с невероятно знакомым рефреном:
«Облава, облава, на молодых волков облава,
тех, диких, порывистых, воспитанных в густом лесу.
Вытоптанный круг снега, кровавое пятно в этом снегу,
и волчьи тела, терзаемые клыками гончих псов…»
Да, это была «Облава на волков» – но не в переводе, а в пересказе Качмарского.
Я. Качмарски рассказывал в своей биографии, что с В. Высоцким он встретился на вечеринке у Е. Гофмана, куда пригласили его родителей – обычно они избегали таких мероприятий, но в тот раз пошли ради знаменитого гостя из Москвы. На этой вечеринке В. Высоцкий спел «Облаву на волков»..
Качмарски никогда не стеснялся своего пылкого увлечения в юности советским бардом. Свой пересказ знаменитой песни он написал в 1974 г., Яцеку тогда было… 17 лет. Однако его версия, в отличие от песни самого Высоцкого, получила намного более громкую славу: через несколько лет, во время борьбы «Солидарности» с коммунистическим режимом, «Облава» стала, наряду с другими песнями Качмарского, всенародным символом этого противостояния.
И всю дальнейшую жизнь она занимала в его творчестве особое место – в разные годы Яцек дописал к ней еще три, уже оригинальные части. Даже сейчас, после смерти Качмарского в 2004 г., «Облава» продолжает жить собственной судьбой: новые авторы уже дописали к ней 5-ю часть. По отзывам – вполне достойное продолжение….