Голод на Кубани в 1932-33 годах мою семью почти не затронул. Почему – однажды рассказала моя бабушка (не та, что работала в оккупационной администрации Краснодара, а по матери, казачка из Елизаветинской) маме.
Тоже, чудо…
Дед Артем был не простым казаком. Он был даже не просто грамотным казаком. Он был специалистом. Едва ли не единственным агрономом в округе.
Это и решило его судьбу.
Ближе к осени его вызвал к себе местный секретарь райкома и сказал с глазу на глаз: «Все зерно продай: не оставляй ничего, будем забирать. Купи картошку, картошку забирать не будем».
Дед Артем так и поступил.
Так что нас тогда пронесло. После войны уже достало, в 47-ом.
Несколько лет назад я рассказал эту историю старику Маасу. Он покачал головой и сказал: «Наци тоже были полными свиньями. Мой отец их презирал и даже во время войны оставался социалистом. Когда районный босс нацистов удивился, почему отец до сих пор не вступил в их партию, отец дал ему по морде… Через неделю в сберкассу, где работал отец, пришли люди из гестапо и сказали директору, что собираются забрать отца. Так директор ответил им, что господин Маас очень ценный специалист, и он не может позволить себе его потерять… Они ушли и больше не появлялись…»
Вот и все, что я имел рассказать, сравнивая нацистов и большевиков.
